18 февраля 2010
«Дорогой Папа,Тридцать шесть часов движения без остановки. Облака проносятся над Cerro Torre, а ветер усиливается с каждой минутой. Самое время убираться отсюда, но я стараюсь замедлить время и побыть на вершине, которую надеялся разделить с тобой, я смакую только что совершенное восхождение.
Несколько дней назад, развеивая твой прах у подножия Fitz Roy’я мне и в голову не могло придти, что мы решимся на еще одну попытку. Сейчас мы стоим на вершине, совершив самое „жесткое“ восхождение в моей жизни. Если б я знал, конечно, развеял бы твой прах здесь, хотя, учитывая специфику Патагонских ветров, ты наверняка и так попадешь сюда.
Я помню твое желание, и пытался взойти на Fitz Roy несколько лет назад. Тогда бы я мог стоять здесь вместе с тобой. Теперь же мне остались только память о тебе и горстка праха, уносимая ветром. Раз уж мне не суждено было попасть сюда с тобой, я выбрал единственного человека, который близок нашей семье и который способен залезть на Восточную стену этого восхитительного пика — это Tommy Caldwell…»
Сейчас, когда я перечитываю письмо Topher’a отцу, Mike’у, описываемые им события кажутся далекими и нереальными. Такое ощущение, будто я смотрю в зеркало, но вижу
В детстве я боготворил Topher’a: в джинсах с бахромой и невообразимом, всех цветов радуги, рубище, прикрывавшем его грудь, с длинными волосами — настоящий «хипарь». Пока я играл в лесу с его младшим братом, Tobias’ом, паля костры и сжигая ресницы, Topher пил пиво и обсуждал восхождения с гидами из Горной Школы Колорадо. В свои пятнадцать, он уже производил впечатление опытного человека, и я спал и видел, что в один прекрасный день стану таким же, как он.
Его отец, Mike Donahue, тоже был моим кумиром. Добрый и спокойный мужчина, для которого горы были храмом. В его присутствии я всегда чувствовал себя в безопасности. Когда мне было девять, Mike взял меня и Tobias’a на рыбалку: четыре дня в безлюдном, труднодоступном каньоне. Продираясь сквозь заросли, мы напрягались из последних сил, но Mike подмечал каждого необычного жука или цветок и выдумывал истории об их жизни. Спустя несколько дней я перестал жаловаться и начал получать удовольствие от окружающих меня вещей. Mike оставался спокойным, даже когда Tobias’a укусила гремучая змея. Он отсосал яд, посадил его на плечи и той же ночью мы вернулись домой.
Лазить вместе с Topher’ом я начал только в подростковом возрасте. Я хотел пролезть маршрут на El Cap в свободном стиле, и он вызвался научить меня технике лазания по щелям. Я учился у него находить незаметные на первый взгляд зацепки и места для точек страховки там, где это казалось невозможным, класть закладки, чтобы держали боковую нагрузку, использовать «камалоты». Хорошим скалолазом его в большей степени делали интеллект и опыт, нежели грубая сила и отчаянная храбрость.
Когда я впервые заговорил с Topher’ом о совместном восхождении на Fitz Roy, он ответил, что собирается туда с отцом, но вскоре Maik’у поставили диагноз — опухоль мозга, и через пару лет его не стало. Теперь же Topher хотел развеять прах отца на горе, бывшей их общей мечтой.
Идеальная гора посреди восхитительного ледника; загадочный мир снега и льда; 4000 футовые стены, чьи сверкающие поверхности отразили несчетное число попыток прохождения их «свободным» лазанием — они были чужими для меня, одновременно вызывая восхищение и страх. За многие годы, проведенные в Йосемитах, я стал одержим его big — wall’ами, но мне было интересно, смогу ли я справиться с ужасной Патагонской погодой, длинными подходами и горным рельефом, или, не выдержав многодневных «бросков», о которых столько читал, вернусь в палатку побежденным. В конце концов, любопытство взяло вверх. Я убедил себя в том, что коль самый надежный и талантливый альпинист из тех, кого я знаю, будет рядом, то я буду в безопасности. Topher — идеальный кандидат для представления меня Патагонии.
Сначала мы попробовали известный маршрут справа от центра Восточной стены, который немецкая команда «украсила» парой сотен «болтов» — Royal Flush. Однако ему больше бы подошло название Toilet Flush, за постоянно мокрые внутренние углы. Забавно то, что создатели маршрута пробили его в целях популяризации, но при этом боги Torre в течение
Topher Donahue «лидирует» на первом питче маршрута Royal Flush (VI 5.12b A1, 950 m, Albert — Arnold — Gerschel — Richter, 1995). Маршрут изобилует прекрасными щелями, местами пробитыми; создатели маршрута пробили его с целью сделать более «дружественным» для восходителей, но
Я всегда верил, что человек сам «делает» свою удачу, но в этой экспедиции мне казалось, что Mike присматривает за нами. Royal Flush напомнил мне совершенные граниты Sierra, расположенные прямо под тающими снежниками. Казалось намного логичней использовать снаряжение для ИТО, нежели совать замерзшие руки и ноги в мокрые трещины, но пока вода стекала по веревке и далее по моим локтям, я смотрел на ослепительно белый ледник, острия вершин и гребней, огромные скопления каменных глыб. Гора казалась живой. Охваченный благоговейным ужасом от брошенного нами вызова, я в то же время был удивительно спокоен.
В течение недели мы предприняли две попытки. Во время второй из них ночевали на крутом снежнике и скальной полке. Мы постоянно находились под ледяным дождем, и холод просачивался сквозь одежду. Перед поездкой я сшил вместе два бивуачных мешка; когда я вытащил своё изделие, Topher окрестил его Мешком Любви, но комизм ситуации не компенсировал нам ужасную ночевку. На утро моя голова, казалось, весила 100 фунтов, непривычные судороги и болевые спазмы завладели каждой клеткой моей спины. Пройдя еще 6 питчей, мы решили отступить, спустившись по перилам. Наши пальцы были в ужасном состоянии, а одежда насквозь промокла.
На спуске Topher достал маленький пластмассовый пузырёк.
«Могу поспорить, ты и не догадывался, что частица моего отца всё время была с нами», — произнёс он, едва заметно улыбнувшись.
Я молча наблюдал за тем, как он снял крышку и перевернул пузырек. На мгновение прах повис в воздухе, но налетевший порыв ветра унёс его
Несмотря на то, что мы одолели 20 питчей, прошли «свободным» лазанием «ключ» — это было поражение. Только доковыляв до ледника, мы перестали дрожать.
Когда одежда высохла и вернулась способность ясно мыслить, я повернулся к Topher’у и сказал: «А ведь сейчас мы бы могли лазить боулдеринги в Lumpy. Пара минут от машины, шорты…»
Его усталые глаза заблестели.
«Да», — рассмеялся он. «Твоя жена куда умнее нас: сидит на диване и смотрит старые серии «Друзей». Но мысли о завывающем ветре, проносящихся облаках, ледопадах и состоянии полной неопределенности уже казались более привычными, чем бесчисленные дни в теплых Йосемитах, чем «родные» скалы. В ту ночь я вглядывался в Fitz Roy с грязных улиц El Chalten’a. Я хотел быть там, и, кажется, начал понимать «прелесть» больших гор.
После нескольких дней отдыха и пары фунтов бифштекса
Donahue «жумарит» во время второй попытки прохождения Royal Flush. Вода, текущая по трещинам, делала лазание захватывающим, а
При первой встрече, в El Calafate, Erik показался мне весьма спокойным. После первой дождливой ночи в лагере Rio Blanco он выполз из палатки намного позже стандартных для него 11.00, пошатывающийся, с торчащими во все стороны волосами.
«У меня протекает палатка, у
Обычно я не смеюсь над людьми, проспавшими всю ночь в луже, но Erik, казалось, притягивал неприятности. Мы все расхохотались. За день до этого он потерял шапку и теперь натянул на свои взъерошенные волосы Верину. На его голове она смотрелась как кипа.
Пока я и Topher «рубились» на Royal Flush, Erik и Вера преуспели лишь в одном — ожидании, что звёзды подскажут им, какой маршрут выбрать. Каждую ночь Erik возвращался в лагерь и жаловался на нелегкие условия лазания в Патагонии. Но все мы получили удовольствие от восхождения на Aquja de l’S, самую маленькую вершину самого маленького пика в Патагонии.
Менее чем за неделю до возвращения домой я осознал, что всё закончилось. Я начал думать, что не так уж и силен, чтобы лазить здесь «свободным» стилем. Мы нарезали круги по маршруту «кондитерская, кофейня, бар».
Прогнозы погоды попадали к нам либо от егерей, либо от альпинистов, имеющих возможность доступа в Интернет, и, несмотря на их неточность, служили хорошим оправданием для протирания штанов в кондитерской. Длинный стол был до блеска отполирован руками «загнивающих» восходителей и бесчисленным количеством пролитого пива. Периодически комната оживала от вспышки энтузиазма, но вскоре утихала и наполнялась тоской.
«Пора бы уже проветриться», — говорил
«Здесь всегда непогода. Затишье никогда не бывает долгим», — отвечали ему.
Однако стрелка барометра поползла вверх, и Topher вспомнил, что
Авторы: Topher Donahue и Tommy Caldwell
Перевод: Александр Зеленский (Оригинал взят с сайта Alpinist.com),
Продолжение на Baurock.ru